ем край, - об ожесточеннойдвухмесячной стачке, о тяжелых последствиях, которые она принесла обеимсторонам: завод сильно пострадал от остановки печей, рабочие, ярость которыху..
а к немецкому другу" именно под этим углом зрения, то есть как документальный рассказ о борьбе против насилия, признает, что сегодня я с полным правом мо..
И я устала. Ставит ведра на нижнюю ступень. Садится на лестницу близ короля, долго смотрит на него молча и наконец говорит ему тихо: ДУЛЬЦИНЕЯ. Не ты ли король, оби..
Жил однажды на свете принц, который верил во все, кроме
трех вещей, в которые он не верил. Он не верил в принцесс, он
не верил в острова, и он не верил в Бога. Отец принца, король,
сказал ему, что таких вещей на свете не существует. Так, во
владениях отца не было ни принцесс, ни островов и никаких
признаков Бога; и принц верил своему отцу.
Но вот однажды принц сбежал из дворца и оказался в другой
стране. И в этой стране он с любого места побережья мог видеть
острова, а на этих островах странные, вызывающие восление в
крови, существа, называть которые у него не хватило духу. В то
время, как он был занят поисками лодки, к нему подошел человек
в вечернем наряде.
- Это настоящие острова? - спросил юный принц.
- Разумеется, это настоящие острова, - ответил ему
человек в вечернем платье.
- А эти странные волнующие существа?
- Это самые настоящие, самые подлинные принцессы.
- Тогда Бог тоже должен существовать! - воскликнул принц.
- Я и есть Бог, - ответил ему человек в вечернем наряде и
поклонился.
Юный принц изо всех сил поспешил к себе домой.
- Итак, ты вернулся, - приветствовал его король-отец.
- И я видел острова, видел принцесс и я видел Бога, -
заметил ему принц с упреком.
Король отвечал непреклонно:
- На самом деле не существует ни островов, ни принцесс,
ни Бога.
- Но я видел их!
- Скажи мне, во что был одет Бог?
- Он был в вечернем наряде.
- Были ли закатаны рукава его пиджака ? Принц вспомнил,
что рукава были закатаны. Король улыбнулся.
- Это обычная одежда мага, тебя обманули.
Тогда принц вернулся в другую страну, пошел на тот же
берег и снова встретил человека в вечернем наряде.
- Король, мой отец, рассказал мне, кто вы такой, - заявил
ему принц с возмущением. - Прошлый раз вы обманули меня, но на
этот раз этого не пройдет. Теперь я знаю, что это ненастоящие
острова и ненастоящие принцессы, потому что вы сами - всего
лишь маг.
Человек на берегу улыбнулся в ответ:
- Ты сам обманут, мальчик мой. В королевстве твоего отца
множество островов и принцесс. Но отец подчинил тебя своим
чарам, и ты не можешь увидеть их.
В раздумье принц вернулся к себе домой. Увидев отца, он
взглянул ему прямо в глаза.
- Отец, правда, что ты не настоящий король, а всего лишь
маг ?
- Да сын мой, я всего лишь маг.
- Значит, человек на берегу был Богом?
- Человек на берегу - другой маг.
- Я должен знать истину, истину, которая лежит за магией!
- За магией нет никакой истины, - заявил король.
Принцу стало очень грустно. Он сказал "Я убью себя". С
помощью магии король вызвал смерть. Смерть стала в дверях и
знаками подзывала к себе принца.
Принц содрогнулся. Он вспомнил о прекрасных, но
ненастоящих принцессах и о ненастоящих, но прекрасных островах.
- Что же делать, - сказал он. Я смогу выдержать это.
- Вот, сын мой, - сказал король, - вот и ты начинаешь
становиться магом.
... Сережа заметил его беспокойство уже под самым перевалом: Мартемьянов стоял возле серого кривого дуба и, в волнении обламывая кусты вокруг, ковырял пальцем какую-то старинную ржавую засечку; через минуту его солдатская шапка и порыжевшая от солнца спина мелькали где-то далеко от тропы.
- Интересуется, - равнодушно сказал Боярин.
Пождав Мартемьянова и не дождавшись, они вдвоем взошли на перевал, на солнечный счастливый юр, и море раскрылось перед ними, оранжево дымясь.
Горный отрог распадался тут на множество мелких отрожков, несших к морю зубчатые стены лиловых хвойных чащ. И до самого моря, все расширяясь и расцветая, стлались промеж них душистые пади, распадки, полные яркой зелени - дубовой глянцевой плотной листвы, красноватых кленов, тисов, орешников; внизу, вдоль реки, вилась кудрявая верба, исходящая пушистым розовым семенем; цвела черемуха; березовые девственные рощи, волнуясь и блистая корой, толпились по опушкам солнечных лугов, по лугам неслышно бродили облачные тени.
На ближней стороне залива в виде удлиненной подковы Сережа с трудом различил какие-то едва проступающие сквозь кусты строеньица: игрушечную колокольню, пакгаузы.
- Пост святой Ольги, как называли ранее, - пояснил Боярин. - С семнадцатого году город считается. Только какой уж там город: там и домов-то - раз, два, и обчелся...
