---------------------------------------------------------------
Перевод М.Беккер (гл.1-30), И.Комаровой (г.31-61)
Стихи в переводе И.Комаровой.
М.: ООО Издательство АСТ; Харьков: Фолио, 2000, сс.2-231
В круглых скобках () номера подстраничных примечаний автора.
---------------------------------------------------------------
Всякая эмансипация состоит в том, что она возвращает человеческий мир,
человеческие отношения к самому человеку.
К. Маркс.
К еврейскому вопросу (1844)
1
Глядя в пенную воду,
Завороженно, одна,
Дни напролет у моря
Молча стояла она,
В погоду и в непогоду,
С вечной печалью во взоре,
Словно найти свободу
Чаяла в синем просторе,
Морю навеки верна.
Томас Гарди. Загадка.
{Здесь и далее стихи в переводе И. Комаровой.}
Восточный ветер несноснее всех других на заливе Лайм (залив Лайм - это
самый глубокий вырез в нижней части ноги, которую Англия вытянула на
юго-запад), и человек любопытный мог бы сразу сделать несколько вполне
обоснованных предположений насчет пары, которая одним студеным ветреным
утром в конце марта 1867 года вышла прогуляться на мол Лайм-Риджиса -
маленького, но древнего городка, давшего свое имя заливу.
Мол Кобб уже добрых семьсот лет навлекает на себя презрение, которое
люди обыкновенно питают к предметам, слишком хорошо им знакомым, и коренные
жители Лайма видят в нем всего лишь старую серую стену, длинной клешней
уходящую в море. И в самом деле, вследствие того, что этот крохотный Пирей
расположен на порядочном расстоянии от своих микроскопических Афин, то есть
от самого города, жители как бы повернулись к нему спиной. Конечно, суммы,
которые они веками расходовали на его ремонт, вполне оправдывают некоторую
досаду.
... Сейчас их разделяло пятьдесят
ярдов. Лицо преследователя, не искаженное теперь ветром, приобрело
грубоватые, жесткие, в чем-то славянские очертания. В черных глазах горела
красная искра. Сорок ярдов, тридцать. Одинокая сорока вылетела из леса
перед молодым связистом. Она неуклюже пролетела над дорогой и скрылась в
кустах за указательным знаком, который оповещал о том, что до Сен-Жермена
остался один километр. Молодой человек усмехнулся и иронически поднял
палец: повторное приветствие и так, на всякий случай - "одинокая сорока к
беде". В двадцати ярдах от него человек с оружием оторвал руку от руля,
поднял "люгер", аккуратно прицелился и выстрелил один раз.
Руки молодого человека отбросило от руля назад к спине. Его мотоцикл
сделал вираж, перепрыгнул через узкую канаву и врезался в траву и лилии,
росшие в лощине. Здесь мотоцикл со скрежетом поднялся на заднее колесо и
медленно, с грохотом повалился на мертвого мотоциклиста. Мотор зачихал,
фыркнул напоследок, обдав дымом человека и цветы, а затем замолк.
Убийца резко развернулся в обратную сторону и остановил мотоцикл. Он
закрепил его на месте и пошел по дикорастущим цветам. Наклонился над
убитым, грубо открыл ему веко. Также грубо он снял с трупа черную полевую
сумку из кожи, расстегнул мундир и вытащил потрепанный кожаный кошелек.
Резко сдернул дешевые наручные часы с левой руки, так что хромовый браслет
разлетелся пополам. Он встал и перекинул полевую сумку через плечо. Пока
клал кошелек и часы в карман мундира, постоянно прислушивался. Ни звука,
кроме лесных шорохов да тихого постукивания горячего металла разбитой
машины. Убийца вернулся на дорогу. Он шел медленно, забрасывая листьями
следы от шин на мягкой земле и траве. Особое внимание он обратил на более
глубокие следы в канаве и на бордюре. Затем остановился около своего
мотоцикла и оглянулся назад - на поле, усыпанное лилиями. Неплохо! Сюда
смогут добраться лишь полицейские собаки, а для этого потребуются часы
или, возможно, дни. Времени, чтобы проехать необходимые десять миль,
хватит с излишком...
